Багряные скалы - Страница 38

Оставив товарища возиться с фотоаппаратом, Дмитрий шагнул в гулкий полумрак мавзолея. В темных внутренних помещениях было пустынно. Сквозняк катал под узорными сводами пучки верблюжьей колючки.

"Интересно, – размышлял Дмитрий. – Что было в этих комнатах? Могила наббатейского царя, сокровищница фараона, резиденция римского наместника?"

Он вышел обратно на солнечный свет, угодив прямо в объятия Двира. Тот сунул ему в руки камеру и затараторил:

– Сюда смотришь, наведи, так, чтоб я и эта хреновина попали в рамку. Сюда жмешь, потом здесь крутишь, наводишь и снова жмешь. Усек?

– Усек, – усмехнулся Дмитрий, – наводить и жать меня научили, рука не дрогнет.

Первый раз все вышло чин чинарем, навел, нажал. Удивился отсутствию привычной отдачи. Это ж камера чудило, мелькнула запоздалая мысль.

Он перемотал пленку вскинул камеру, но в последнюю секунду из каменной щели прилетел заливистый женский смех и рука дернулась.

Потом он долго разглядывал эту карточку, не резкую, но запечатлевшую всю стремительную динамику момента: удивление и настороженность на лице Двира, руки тянувшие к плечу "узи", смазанный прекрасный фасад на заднем плане.

– Куд-да, я тембель! – Он рванул ломанувшегося было под свод Двира, – За мной!

Возможное укрытие, узкую квадратную дыру в скале напротив, он присмотрел сразу, как только смог оторвать взгляд от завораживающего фасада.

Дмитрий ящерицей юркнул в спасительную черноту, бережно придержав фотоаппарат.

Пол пещеры оказался метра на полтора ниже уровня поверхности, Он кулем обрушился вниз, сверху на него свалился Двир.

Первым делом отобрал назад свою камеру, осмотрел и захлопнул футляр.

Дмитрий откатился в темноту и неторопливо, ощупав себя, поднялся. Все оказалось целым, кроме разбитого локтя. Напротив, морщился, растирая колено, Двир.

Оставаясь в тени, Дмитрий осторожно выглянул.

Из ущелья все громче неслись веселые голоса. Наконец на свет показался высокий старик в широкополой шляпе. За ним потянулась целая группа туристов: девушки, пастор, несколько немолодых монашек, двое солидных мужчин, средних лет, явно ученых мужей.

Старик в шляпе громко что-то рассказывал. Они прошли мимо мавзолея не задержавшись, видимо гуляли здесь не впервые.

Дмитрий шепотом поинтересовался: – Английский?

Двир кивнул.

Переждав минут десять они выбрались обратно. Дальше шагали медленно, внимательно оглядываясь и прислушиваясь. Ущелье расширилось, редкие кусты и деревья слегка разбавили багрянец камней. Под ногами попадались плоские булыжники древней мостовой.

За следующим поворотом им открылся театр. Полукруглые каменные скамьи, вырубленные в изгибе ущелья, разделялись двумя проходами-диазомами. Над скамьями чернели неизбежные провалы гробниц.

– Ма-а-ать твою… – восхитился Двир, и повторил: – Твою ж мать…

Он снова вцепился в фотоаппарат.

Дмитрий поднялся по ступеням. Затем продолжил карабкаться по стене наверх, пока не выбрался из ущелья на гребень. Фигурка Двира внизу казалась отсюда размером с муравья.

Вокруг, до горизонта раскинулся разноцветный горный ландшафт. Багровые, алые, розовые, песочно-желтые, коричневые, природа, используя всего несколько красок, щедро расцветила скалы самыми разными оттенками.

Дмитрий вытащил из рюкзака отцовский бинокль. Горы рассыпались на ущелья и из каждого склона выступали высеченные в камне мавзолеи, дворцы, какие-то колоннады, арки, лестницы, ниши. Людей не было видно, но километрах в двух южнее поднимался столбик жидкого дыма.

"Саидины" вспомнил он вдруг слова Глика, "бедуинское племя, живущее в Петре. Сторожа Красной скалы, они охраняют Петру от непрошенных гостей".

Дмитрий полез обратно в театр. Уселся на прохладную каменную скамью. Двир все возился с камерой, в поисках лучшего ракурса он то отбегал в сторону, то опять приближался, опускался на одно колено, снова вскакивал. Видимо восходящее солнце мешало сделать удачный кадр. Наконец нажав на спуск, Двир удовлетворенно спрятал камеру в чехол. Дмитрий закинул ногу на ногу и громко зааплодировал. Хлопки рукоплесканий заметались, отражаясь от стен.

Двир оскалился, поднял с земли камень и запустил в приятеля.

От театра начиналась длинная колоннада, вернее то, что от нее сохранилось. Большинство колонн валялись на земле.

Скалы постепенно понижались и раздвигались образуя небольшую долину.

Впереди показались сложенные из крупных блоков столбы. Глик говорил, что это развалины ворот, вход на площадь главного храма города.

Двир замер, всматриваясь в раскинувшийся перед ним пейзаж, а потом показал рукой, – Видишь, там, у стены?

Там, у подножья очередного дворца, толпилась группа людей, четко выделяясь на фоне розовато-красной породы.

Дмитрий поднял к глазам бинокль. Ну да, старые знакомые, так напугавшие их у Эль Хизме. Старик в шляпе стоял у колонн подпирающих портик и что-то рассказывал оживленно жестикулируя.

– Это те самые.

Двир кивнул:

– Что будем делать дальше?

Дмитрий пожал плечами. Самые смелые его мечты обычно заканчивались у резного фасада Казны Фараона, это был предел его мечтаний и о дальнейших планах он как-то не задумывался.

– Кончится это тем, – подал голос Двир. – Что мы попадемся на глаза какому-нибудь арабчонку, который сдаст нас полиции или легионерам.

– У тебя чего-то конкретное, сержант? – ехидно поинтересовался Дмитрий, – Или так, мозги мне посношать?

– Нельзя сношать то, чего нет, – парировал Двир, – это онанизм какой-то получится. А если конкретно… я бы выбрал пещерку поукромнее и оставил в ней рюкзаки и оружие. Ну а дальше погуляем здесь, как культурные туристы.